— Пока что всё наоборот: это я сейчас щёлкну и у тебя, старого душегуба, башка в угол отлетит, — начал уже сердиться Алексей.
Штабс-капитан быстрее ветра помчался в ресторацию.
— Товарищи! Рви лобовских! — крикнул он так задорно, словно все происходящее было игрой. Словно не его пришли убивать.
— Кто таков этот Анчутка? — спросил Лыков, хотя хорошо знал по оперативным данным, о ком идет речь.
— Сиди где велю, заячья отрыжка! — прикрикнул Патермуфий. — Чем сможем, тем поможем; а кровь человечью лить моего согласия нет.
Благово проснулся посреди ночи от дурного предчувствия. Сел в кровати, отогнал остатки сна, спросил себя: что случилось? Ясно, что Алексею угрожала опасность. Но как, где? Что-то свербило, просилось из памяти, из подсознания, но сформулировать ясно это что-то он не мог. Мелькнула какая-то фраза, строка в рапортах и, не осмысленная до конца, улетела, осталось только ощущение приближающейся беды. Просыпайся, Павел, и думай! думай!