Майор приказал старшему караванщику принести вещи индуса и открыть мешки. К ногам Яковлева вскоре был выложен целый арсенал военного топографа: призменный компас, лядуночная мензула с диопрами, карманная буссоль Шмалькальдера, гипсометры, барометры и тригонометрические цепи. В карманах самого пундита обнаружились кроки местности и зашифрованные записи.
Алексей схватил со стола револьверы, сунул их сзади за ремень, накинул сюртук и выбежал на улицу, успев сказать оторопевшему Решетову, чтобы остался на месте и охранял спящего Челубея. Отпустил подростка саженей на пятьдесят и двинулся следом по другой стороне улицы. И очень быстро обнаружил, что не он один наблюдает за мальчишкой. Двое мужчин, одетых так же по-заграничному, шли по пятам, довольно умело маскируясь в вечерней толпе. Рослые дядьки лет тридцати пяти, рожи чисто русские, несмотря на платье, и вполне бандитские. Что еще за маскарад?
Через сутки Дегаева извлекли из подвала и отвели наверх. Разговаривал с ним один Таубе, и разговаривал жёстко, с нескрываемой брезгливостью.
— Ну, вот пусть к ним и валит. Нам здесь только дерибздяев не доставало…
…Таубе требовательно стукнул кулаком в калитку один раз. Открывшему её плечистому дворнику без разговоров выстрелил в грудь, перешагнул через упавшее тело. Офицеры ворвались во двор.
— И от меня еще сотню, — попросил Челубей. — Как приеду в Питер, вышлю денежным пакетом. А может, и вещи наши можно будет выручить? Пальто там совсем новое…