— Это так заметно, да?.. Ты прав; я менжуюсь. Для уголовных — ты знаешь — люди означает только сами уголовные; все остальные хуже мусора. Мир делится на две части. Значит, с обывателями можно делать всё, что захочется и это даже сойдет за доблесть. Тут-то я и торможу! Не могу ещё так запросто, с легким сердцем, топтать не повинных ни в чём людей… Тогда стая начинает на меня коситься. Лобов умный — он меня не торопит, но развращает лёгкими деньгами. Я красивую жизнь люблю, а трудиться как большинство человечества — не готов. Вот потихоньку и засасывет меня на самое дно. Это ты сумел так поставить себя, что уголовные всё примут. Видят, что ты не их полета, а приходится терпеть, иначе башку оторвешь! Я так не умею. Подковы гнуть не хуже тебя — могу, а это нет… Ты бы знал, как мне хорошо последние месяцы около не Пересвета с Чулошниковым, а тебя! Веришь, душой отдыхаю. И завидую… Но ты рано или поздно уйдешь, а я останусь, ну и…