— Чур Лыков мой! — закричал великан, но ни его напарник, ни сам Алексей не обратили на его слова никакого внимания: они тщательно изучали друг друга. Было ясно, что этот бой будет до смерти.
— Мы возьмем её с собой! Нет, мы спрячем её у кержаков, они ненавидят Бардадыма и помогут нам!
— Яков! Ты чего? Всё хорошо. Все просто замечательно! Они нас не убили, хотя имели все шансы. И не ранили, а с раненым в тайге — беда. Заляжем сейчас где-нибудь, осмотримся — и прикончим Бардадыма. Сразу всё и прекратится. Анисим Петрович ведь велел его списать, так?
— Пока же актируйте золото и станок, соберите трупы на заимке, откройте следственное дело. Я вернусь вечером и всё подпишу. Действуйте, господин войсковой старшина!
— Вот-вот. Ну, пошёл я по музыке — кумпол свиндит, грабки дрожат. Отлежаться бы мне, в спокойствие войти, а я уж духовой совсем заделался. Решил сей же час гальё насунуть, штоб, значит, отбить всё взад.
Общее впечатление от «Китайской Калифорнии» было удивительное. Огромная толпа всякого сброда, съехавшегося со всего света, добывает золото — источник раздоров и преступлений — и при этом город живет спокойной и веселой жизнью! Такого ощущения личной безопасности Лыков не испытывал даже в Санкт-Петербурге. Руперт подтвердил давеча, что за нарушение законов в Желтуге было казнено менее десяти воров и убийц, и этого оказалось достаточно: во всем городе нет теперь замков!