Так они бежали не меньше часа, пока хватило сил. Потом рухнули в траву, долго и тяжело отпыхивались. В глазах у Алексея стояли красные круги, сердце колотилось о ребра, но главное — они оба были живы.
Из первых рядов запротестовали было три еврея-контрабандиста, но «обратники» быстро их уняли. Договор с конвоем был заключен, и партия свернула в боковую улицу. Началось пятичасовое без отдыха шествие арестантов по Москве.
— А какие-нибудь подозрительные люди, странные события?
— Мне уйти? — спросила напряжённым голосом Хогешат, сразу почуяв, что готовится какое-то важное объяснение.
Особняком в этом списке стоит Петербургский Дом предварительного заключения. Расположен он на Шпалерной, в квартале от служебной квартиры Лыкова. Огромное шестиэтажное здание насчитывает 63 камеры общего содержания и 317 одиночек: 285 для мужчин и 32 для женщин. Сюда и привезли Лыкова с Челубеем.
Чуда, конечно, не произошло. Случилось то, что и должно было случиться: розовый, очевидно выздоравливающий Челубей сидел на постели и сжимал в своём кулачище хрупкую ладошку чеченки. Сразу было ясно, что всё у них уже сладилось.