— А я согласия не давал и не дам! — закричал малайка и рванулся изо всех сил. Но тут же страшный удар под дых свалил его на землю. Девушка закричала, кинулась подымать, но её схватили и потащили к пролётке.
Император снова сделал пометку в блокноте.
Суконкин явно не собирался останавливаться в своих требованиях; его необходимо было срочно обезвредить.
Вбежала бледная и растрёпанная Хогешат, кинулась сначала к брату, ощупала всего, убедилась, что цел, и занялась Недашевским. Без истерик и слёз, быстро и ловко стащила с него задубевшую от крови рубаху. Промыла водкой рану, оказавшуюся, по счастью, сквозной, вложила с обеих сторон в пулевой канал по кусочку бараньего сала и опять забинтовала. Казалось, отверстие уходило прямо в сердце, но Челубей после перевязки едва заметно, но упрямо задышал.
— Какие такие дела, Хинтерроу? Какие дела могут быть важнее жизни? Опомнитесь. А если бы я сейчас не проходил случайно мимо?
Полтора дня пробирались они к кержакам. Теперь впереди шёл опытный бродяга, и Лыков мог немного расслабиться. Он почти неперерывно думал о Хогешат. Обещал ей вернуться через три дня, а сейчас уже девятый. Удалось ли им с братом бежать и спрятаться? Ещё долго он не сможет ничем им помочь. Нужно прикончить Бардадыма, а, наверное, и обоих Юсов; выведать у Якова секретные лобовские инструкции, связаться потом с Петербургом — какая уж тут любовь… Так что, господин коллежский асессор — шире шаг!