— И по поводу концессии на реке Шал-Тэ вы ни с кем не говорили?
Лыков вернулся в балаган весьма раздосадованный. Отмахнулся от встревоженного Челубея («так, одна гнида из прошлой жизни; я разберусь»), и уселся думать. Поганый, трусливый характер бывшего его доносчика теперь играл против сыщика. Суконкин постарается выторговать у него за молчание как можно больше. Но нет никаких гарантий, что он же и не сдаст потом Лыкова «иванам». Вся операция находилась теперь под угрозой!
Мальчишка опешил, потом кивнул, хотел что-то сказать, но Лыков не дал.
И сразу же запер на засов входную дверь и встал возле нее, скрестив волосатые руки на груди.
— Так вы Алибековы? — только и спросил Лыков, и встал, сжав кулаки.
— Знаю, с Желтуги ему песок возят; говорят, пудов до десяти за год берет. И чево? Я тута при чем?