— Все нормально будет — шепнула ему Светлана.
— Спокойный, выдержанный, неглупый. Весьма уверен в себе. И очень сильный. Очень.
— Бурундуки его снимут, — небрежно бросил Лыков. — Бой действительно был. Пришлось мне поработать за вас, господин пристав. Чем вы объясните, что в вашем участке почти открыто чеканилась монета из ворованного казённого золота? А в составе свиты Барда… Свищёва, ничуть не скрываясь, разъезжали беглые в розыске преступники? Я сегодня утром, когда раскапывал на пожарище потайную комнату со станком, имел возможность осмотреть трупы. И опознал среди них Ивана Гайдамаченко по кличке Рубленный, опаснейшего бандита, убийцу мирового судьи в Белой Церкви. Его фотопортрет имеется в вашем участке! И вы действительно не замечали Гайдамаченко на улицах вашего маленького городка?
Когда через полчаса они вернулись в дом, девушка варила пластырь из толчёного льняного семени и яичного желтка. Не дав ему остыть, она смазала вязкой массой рану с обеих сторон, снова заложив в нее баранье сало. Потом Хогешат отобрала из принесённого вороха различных растений всего несколько травинок, обмотала их шёлковыми нитями, добавила какой-то камешек и стала читать над этим сооружением заговоры. Наконец, она сложила всё в небольшой кожаный мешочек треугольной формы, с нашитыми на нем галунами, и повесила его на кожанном же ремешке на шею Якову.
Генерал-адъютант Обручев и генерал-майор Енгалычев прибыли во Владимирский дворец в девять часов утра. Бало ещё рано, тихо и пусто; за окнами просыпалась Нева, по коридорам мрачноватого дворца расходились полотёры.
— Пару чая и мандру: ситный, колбасу и ещё госпитального квасу.