Не теряя времени, Виктор вынул из коробочки будильник "Слава" с батарейкой и подсветкой, подвел время и поставил на тумбочку. Черный рояльный глянец округлого корпуса внушал спокойствие и уверенность. "Чего, вроде нормально вписывается…"
— Анатолий Петрович, вы не поскажете, можно ли как-то привезти из общежития бритвенный прибор, чтобы утром побриться?
— Ну, так это почти не фиксировалось. Хроноагент откопал эту идею лазерного комплекса где-то в Интернете, ну, халтурил для желтого издания. И с чего-то решил, что он и против спутников, и самолетов. Ну, его вежливо выслушали, специалисты насчет самолетного применения посмеялись, это ж когда было, канун Олимпиады, по документам это дальше не пошло, а как байку, это молодым, допуск имевшим, в курилках рассказывали. Когда над комплексом начали работать, про хроноагента, конечно нельзя, а без байки как же, вот и переделали в то, что конструкторы якобы заложили возможность стрельбы по самолетам, но Брежнев не утвердил — 'а куда же, товарищи, мы зенитки денем?'. И боевые расчеты вот в этом виде байку-то и знали.
Мозинцев в упор смотрел на Виктора, и было трудно понять, о чем он думает. Внезапно он улыбнулся.
Перед Виктором возвышался Степан Иванович Залесов из того самого "Тринитрона", вышедший встречать, мужик массивный, лет сорока пяти, с синевой на щеках от растительности, судя по всему, бурно растущей, невзирая на ежедневное уничтожение двойными лезвиями.
'Интересно, как бы при таком подходе вы с вермахтом воевали, а не с арабами', - подумал Виктор, но вслух не сказал.