— Вы говорили, что не возражаете познакомиться. После работы позвоните по этому телефону, пригласите в драмтеатр. Сегодня комедия, Жеронский ставит. Два билета забронированы.
— Да чему уж тут волноваться… то-есть удивляться… Это вам сейчас сообщили насчет смены режима или вы принимаете такие решения?
'Очень интересно', подумал Виктор, 'а меня не предупредили, что встреча со связником будет сегодня. Или они не знали, где она будет? Что делать? Надо выиграть время.'
— Действительно…. - согласился Виктор, мучительно вспоминая, что же такое американцы начали с прошлого, то-есть, девяносто седьмого года.
…Это была высокая худощавая дама лет под сорок, со светлорусыми прямыми волосами, окаймлявшими чуть вытянутое, но приятное лицо; облегающий брючный костюм подчеркивал архитектурную стройность тела, прежде всего тонких, как у танцовщицы, ног. "Интересно, она на диете, как фотомодельки, или это у нее конституция такая?" — подумал Виктор. И еще он подумал, что странно, что такой не повезло. Впрочем, хорошенькие женщины, если выбирают слишком долго, нередко остаются одинокими. Словно легкий бриз, она занесла с собой в кабинет аромат духов, непохожий на благоухание цветочной клумбы; скорее, это было похоже на тот запах озона и свежести, который ветер донес до Виктора четверть века назад, в заполярной тундре, во время полуночного солнцестояния, со стороны отошедших от зимней спячки студеных вод Печоры. "Никак, Шанелью пользуется", подумал он.
"Да, чего это я?", спохватился Виктор. "Мне же еще насчет Югославии просветлиться надо."