— Но у вас же есть инструкция, она утверждена. Не проще ли по ней работать?
— Нет, это не утопия — повторил Платон Вахтангович, расстегивая ворот рубашки, — это, уважаемый Виктор Сергеевич, совсем другое — это идеал. А к идеалу можно приблизиться, например, повышая отдачу от потребления, рационализируя его. Один человек ест мясо барашка и глотает целые куски, другой прожевывает; барашек один, а второму человеку больше пользы! Хотя, можно сказать, это полумера.
— А это… сведения из будущего, их всегда хотят узнать…
— Ой, простите, это у меня уже по привычке всегда служебный жаргон… Конечно, это ваше дело. А что, вы не любите театр?
Вечернее небо было уже затянула серым шатром облаков; наиболее нахальные из них, мохнатые и лиловые, проползали между небом и антеннами, грозя споткнуться и пролить струи дождя. Тем не менее, было тепло. На бульваре Гагарина все так же весело лопались каштановые ежики; Виктор уже стал привыкать к архитектурным различиям между реальностями, и на углу Дома Политпроса ему уже стало казаться, что он никуда и не перемещался.
"Коммунизм для нас не состояние, которое должно быть установлено, не идеал, с которым должна сообразоваться действительность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое уничтожает теперешнее состояние. Условия этого движения порождены имеющейся теперь налицо предпосылкой. Маркс К. Немецкая идеология // Собрание сочинений. Т. 3. — С. 34."