— Что? — Виктор усмехнулся. — Да такой системы нигде нет!
Виктор попытался разлепить веки. Ему лишь ненамного удалось приоткрыть левый глаз, и за серой вуалью ресниц он увидел расплывчатое розовое пятно на белом фоне. Во всем теле была какая-то странная слабость, похоже, он лежал, и вокруг было тепло, даже жарко. Виктор попытался открыть рот, но лишь беспомощно шевелил губами. Веки снова сомкнулись и наступила вселенская тьма.
…Из центра Виктор вышел к обеду. Распогодило и хотелось перекусить. Студенческая столовка была направо через пол-остановки.
— Сюда проходите, пожалуйста, — вежливо сказал Гаспарян, открывая дверь в комнату с номером 017; сам он, однако, не вошел, оставив Виктора наедине со Светланой.
На лужайках играл духовой оркестр — в числе маршей промелькнул и "Типперери", как дань вкладу союзников — расположились военно-исторические клубы, ДОСААФ, а также армейцы в обычной форме защитного цвета и в камуфляжной. В глаза бросились перетяжки: "Армия — лучшая часть страны" и "В армию должен идти тот, кто хочет в ней служить".
Что сказал Романо Проди, так и осталось для Виктора неизвестным, потому что как раз в этот момент раздалась соловьиная трель звонка.