Короче, спрашивать было глупо и не спрашивать было глупо.
Виктор заметил, как в глазах Инги мелькнуло удивление. Мозинцев выглядел безразличным — или он еще просто ничего не понимал.
Они стали в углу напротив двери. Виктор заметил, что на задней не подбрасывает; видимо, не столько из-за подвески, сколько из-за хорошей дороги.
— Виктор Сергеевич, не стреляйте! Это Светлана Викторовна! Я иду к вам без оружия!
На улице вновь моросил дождик — мелкий, занудный, такой, что и студит, и зонта открывать лень. На листьях каштанов накапливались тяжелые капли и, срываясь, шлепались в лужи. До Виктора дошло, что он, вообще говоря, сегодня и не обедал, а только ел торт в обеденный перерыв.
— М-да, кругом шестнадцать… Слушай, — робототехник снова обратился к Столкину, — я, наконец, понял, зачем мне нужно строить этот двухэтажный коттедж в Бежичах.