Между миром проституток и миром Божьим, как река меж двумя империями, разливается резкий запах мочи.
Франц вдруг понял, что все они смешны, он и другие, но осознание этого вовсе не отделяло его от них, не наполняло иронией, напротив, именно сейчас он испытывал к ним бесконечную любовь, какую мы испытываем к людям осужденным. Да, Великий Поход близится к концу, но разве это повод для Франца предать его? Разве его собственная жизнь также не близится к концу? Надо ли смеяться над эксгибиционизмом тех, кто сопровождал мужественных врачей к границе? Что могут делать все эти люди, кроме как разыгрывать спектакль? Есть ли у них лучший выбор?
— Я читал, — сказал человек из министерства внутренних дел голосом, которому положено было звучать очень грустно.
— Этот солдат, угрожая мне, спрашивает, подпишу я или нет. Под его взглядом тяжело думается!
— Я хочу, чтобы ты был старый. На десять лет старше. На двадцать лет старше!
Ее душа утратила любопытство зрителя, свое злорадство и гордыню: она уже снова была где-то глубоко в теле, в самых дальних уголках его нутра, и отчаянно ждала, не позовет ли ее кто выйти наружу.