Дразню его, а сама думаю: вот ведь наговорит всей этой чуши Азамату… Хотя тот и сам себе страшилок напридумать горазд.
— Я гляжу, тебя просветили, и ты думаешь, что это чушь.
— Кого? А, окно? Да, сам. Как ты его назвала?
Алтонгирел быстро подвигает ему столик и даже полотенчико подкладывает в качестве нагрудника. Полюбовавшись, как Эцаган лопает бульон, духовник оборачивается ко мне.
Азамат вытирает ладонью левый глаз. Ой, как мне хочется отсюда уйти немедленно и не вникать в их разборки…
Тут Тирбиш подносит мне какие-то жареные пельмени, и я временно утрачиваю способность говорить. Азамат сидит напротив и смотрит, как я ем. Меня это даже не раздражает, не то что не смущает. Кстати, вот ведь интересно, мне кажется, что я называю его на «ты», а он меня — на «вы», хотя во всеобщем нету разницы. Это после того, как я с ним в обнимку поспала. Интересно, что должно случиться, чтобы и он на неформальный тон перешел.