— Торин Второй — параноик, одевайся, Таша, а вот это, — я порылся в напоясной сумке, — тебе за беспокойство, терпение, верность Алиане и в качестве извинения за мое хамство. Держи.
Алиана прекратила вырывать свои руки из моих перчаток. Хорошо, а то вдруг она бы решила стукнуть своими кулачками по моему шлему? Мне это надо, я дал свободу рукам Элы.
— Барон сначала поблагодарил Создателя, что наконец-то прибыли те, кто спасет его, кто вырвет его из лап безумного старика и приказал накрыть для карателей стол с очень ранним завтраком, скорее всего смахивающим на обильный обед. А потом объявил о трехдневных торжествах в честь их прибытия. Реб несколько не въехал в ситуевину и попросил у барона уточнений имеющейся у него информации, у Реба имеющейся. После исповеди барона, которая прерывалась регулярными тостами местного владыки в честь охотников Реб понял, что он что-то не улавливает и отправился навестить автора послания.
— Ничего тебе не понятно, у тебя нет ни одного шанса услышать из наших губ имя нашего лидера. Тагор, знай свое место и не делай больше попыток поднять свою задницу выше чем тебе положено.
— А как чувствуют себя последствия моей мести за Кенару в Доме Папоротника? — поинтересовался я, не прикасаясь к кубку с вином, несмотря на то, что кролики уже успели пару раз отхлебнуть из своих емкостей.