— Что это Огнеслав вчера такой радостный примчался?
— По пояс, господин штабс-капитан. Где камни — по колено.
Британские гастроли Самохвалову высочайшим повелением навязало лично его императорское величество. Оно рассчитывало произвести на престарелую королеву Викторию, бабушку императрицы Александры Федоровны, нужное впечатление.
— Пустое, Петр Андреич. Отдыхай — не отдыхай, конец близко. У меня в жизни две радости остались — ваша дружба и самолеты. Продолжайте начатое. А если принесете чертежик показать или модельку обсудить — мне лишь на пользу.
Каждый вечер, сполоснувшись холодной водой, изобретатели возвращались на Захарьевскую, отмывались дочиста и ломали голову над созданием идеального пламенного сердца самолета. Как и предполагал Самохвалов, ни одна из заграничных конструкций в исходном виде не годилась, требовалась коренная переделка.
— По логике — так. Только, Станислав, у японцев своя логика, нам не всегда понятная. Это в пехоте у них забитые крестьяне под ружьем, в наступлении храбрые, а как прижать и окружить — бросают оружие. В летчики особая каста идет, потомки самураев, мать их. Им смерть не страшна, наоборот, гибель в бою во славу императора — особенная честь. Хотя специально умереть не пытаются, стремятся как можно больше нашего брата извести. Два случая знаю, что подбитые «Мораны» тянули к своим, но садились на нашей стороне. Тогда летчик поджигал самолет и стрелялся. Ни одного пленного.