Проглядывал опыт создания «Витязя». Приборная панель стала богаче, создавая проблему — как следить и за землей, и за циферблатами.
Памятуя печальный пример Сковородникова, Самохвалов принес первый котел в жертву, определив давление, при котором паровая установка повторила судьбу «орнитоптерного пароплана». Опыт проходил на пустыре, а показания манометра испытатель считывал издали через неизменный адмиральский бинокль. Грохот разрываемого котла, потрясший округу на радость собравшимся мальчишкам, произошел при отметке шестьдесят. Значит, решил автор затеи, свыше сорока единиц поднимать давление опасно.
— Но перед этим он оторвался от досок всеми четырьмя колесами! — выцветшие глаза моряка вспыхнули фанатичным огнем. Не важно, что колеса снаряда крутились в воздухе, словно на бричке, перевернутой пьяным извозчиком, а подлета не зафиксировал никто из присутствующих. Изобретения, на десятилетия опередившие свое время, могут быть воплощены лишь подвижниками, для которых слово «нельзя» ничего не значит.
— Напишем жалобу? — контр-адмирал помнил об эффективности сего метода борьбы.
— Что же делать, Дмитрий Иванович? Ехать в Баку и уговаривать тамошних заводчиков улучшить разгонку светлых продуктов?
Не ожидав такого поворота, Трубецкой вскочил на ноги, попятился, забубнил, что, верно, погорячился.