Подойдя к девушкам (а это было весьма трудно, ибо их буквально облепили стаи голодных кавалеров, чем прибавили в адрес девушек более трех десятков недоброжелательниц, которые по их вине остались без внимания), я принялся их разглядывать. Наверное, именно так и смотрит художник на красивую вазу, представляя как, она будет смотреться на холсте.
Ужин после библиотеки и скрипа перьевой ручки по пергаменту — праздник души и тела. Мои новые друзья сострадальцы были со мной солидарны. Через десять минут к нам подсел Олес, Мирс, последней была Тиаль. Больше за столом места не нашлось, что вызвало горестный вздох пару воздыхательниц Олеса. По-моему ему книга Казановы особо ничего нового не дала, женская половина курса и так за ним носилась как угорелая.
По брошюре в списке холостяцкого ужина значились бутерброды. (Причем первым пунктом, хотя непонятно почему).
— Действительно, восхитительный букет! Кто-нибудь выжил из тех, кого должны были довести до границ крепости форпоста?
Когда я встал в центре зала, контур, подтверждая мое положение, активировался и куклы слаженно, как не каждый человек сможет, атаковали.
— Смотря, что под этим подразумевать. Не могли бы вы уточнить, — Я бы развел руками, но оковы на руках делали выполнение этого жеста проблематичными. — Заданный вами вопрос расплывчат.