— Так и было, ваша честь! — Я невольно перешел на обращение, принятое в судах того мира, о котором часто рассказывал отец.
— Хр… его знает! К нему припеклись какие-то прыщи в штатском и пара в форме.
Клочья оберточной бумаги полетели в стороны, и все удивленно уставились на небольшой резной сундучок. Звонко клацнул золоченый замок, и женская половина удивленно и я бы отметил, завистливо ахнула.
Привал устроили на огромном заснеженном поле. Я так и не понял, какой смысл был в том, чтобы ехать на ночь глядя? Мирс (так звали четверокурсника-стихийника), пояснил, что это часть практики. Старшие курсы несли караульную смену вместе с охранением, правда, по «галту» ночи (четыре часа), чуть дольше, чем сами караульные. Девушкам давалась возможность отказаться, большинство не знавших что предложение тоже с подвохом, радостно соглашалась, зарабатывая отрицательные баллы.
Послышались шаги приближающегося распорядителя, как описал его потом Олес, только по ошибке именуемого магом.
Яркая вспышка, словно тысячи солнц осветила ночной лес. После чего наступил хаос! Взрывная волна за десятые доли секунды разметала и повалила деревья на белее чем три километра в диаметре от места падения. Нестерпимая боль охватила «дух» леса, от которого отголоски боли передались всем эльфам, населявшим лес. Со стонами и криками боли они падали и теряли сознание или бились в судорогах от дикой и яростной боли, буквально разрывавшей не только их тело, но и душу.