Как унизительно… быть здесь, смотреть на них, на тех, кто смотрит на тебя и наверняка думает «самозванка».
Нож рядом, телефон в ожидании, пальцы медленно обводят плоские черные кнопки, не решаясь нажать.
Вали отсюда, не надо мне благ за счет чужих страданий.
Толпа безжалостна к изгою - именно она лучше всего со всей грубой прямолинейностью заставляет ощутить собственное одиночество. Ничто не заставляет так остро жаждать общения, как взгляд, брошенный на смеющуюся компанию или стонать от отсутствия тепла, как то делает вид целующейся на улице пары. Сплетенные варежки, пар изо рта и бездонный колодец счастья в глазах.
Высились витыми столбиками незажженные свечи, матово поблескивали пузатые стенки пустых и вытертых до блеска бокалов. Закуски в вазочках, столовое серебро разложено в идеальной последовательности, пустые тарелки ожидают наполнения главным блюдом вечера – фаршированным ананасами фазаном – чей запах плыл по комнатам с тех самых пор, как птица оказалась в духовке.
- Если она этого не сделает,… - темные брови Аллертона нахмурились, а взгляд сделался тяжелым, почти жестоким, - это добьет тебя. И тогда…