- Хорошо, мы придем, – выдохнул он. – Послезавтра в семь будем у вас.
Но худощавая девчонка со слишком серьезными глазами, продолжала молчать; ему был виден лишь ее затылок и кончик аккуратного носа, повернутый к окну. Рыжеватые пряди волос завивались у воротника.
Отыскал на столике перед диваном пульт, включил новостной канал и, не слушая ведущего, впился глазами в дату в правом верхнем углу: «1 марта».
Дэлл едва ли осознавал происходящее: стены плавали и изгибались, пол вспучивался под ногами. Глаза сосредоточились на одном единственном лице – зареванном, с печатью безнадеги в зеленых глазах. Но нет, не только безнадеги, теперь, скрытая пеленой слез, к ней добавилась благодарность, шепчущая: «спасибо, что я не одна»…
Именно так и прошли следующие три дня: в хождении по дому на цыпочках, в попытках не попадаться никому на глаза, в редких выходах на улицу до соседнего кафе, чтобы перекусить - одна только мысль об очередном равнодушном взгляде отбивала всякое желание появляться на кухне, – и в мучительных попытках придумать новый план, который помог бы воспрять духом.
Тот жестко выругался, поминая недобрым словом в каком гробу он видел это и все остальные права. Мак понимал его, это ему предстояло остаться сегодня вечером в кабинете собственного дома, чтобы допивать коньяк, а после работать или отдыхать, в то время как его коллеге придется нестись на машине через ночь, чтобы ублажить мелочное желание очередного идиота. Идиотки. Еще неизвестно, кто хуже, вдруг подумал он, мужчины или женщины. Наверное все-таки женщины. Слабый пол умел наилучшим образом давить на болевые точки, выворачивая на поверхность всю извращенность, которую зачастую скрывали за холеными лицами и длинными ресницами их умы. Алчные, похотливые, однажды дорвавшись до власти над другим, жаждущие отыграться по полной.