— Здравствуйте, господин Лыков, — сказал пристав, вставая и откладывая бумагу. — Ух, как она мне надоела! Давайте знакомиться. Поручик Поливанов Николай Орестович. Я вас жду. Нарочно запустил вперед себя Щукина в надежде, что после разговора с ним у вас может и не остаться ко мне никаких вопросов, хе-хе…
— Не знаю. Я тут, понимаешь, своими нововведениями много чужих интересов задел. При Нефедьевской даче раньше куча народа жировала. Лес снимали только исполу — сразу вдвое хозяина обирали. Притом хищничали, валили по пять-шесть стволов с десятины вместо одного. На лесном кордоне объездчики сговаривались с крестьянами и дозволяли им за взятки незаконную порубку. Я весь сброд повыгонял, а хищников оттер. Ну и… Получил предостережение. Зря, мол; нужно с людьми договариваться, а не то…
— Это Сенька Майборода, налетчик. Вместе сидели.
— Это шлихтовое золото, господа. Кажется, очень хорошее. Я встречал такое в Забайкалье.
— Вот! И куда я тогда? На крючке весь век висеть? Нет, так не пойдет! Отдавайте план обратно!
— Да. Они быстро нашли друг друга. Бекорюков обнаружил родственную душу. Странно говорить об этом, но и между чудовищами случается любовь.