Завидев папашу, юные абреки побросали кинжалы и кинулись в его объятия. Павлука, как более бойкий, мигом вскарабкался отцу на шею, Николку пришлось взять на руки. Больше часа Лыковы всем семейством шатались по имению: Варенька показывала мужу сделанные Титусом улучшения. Груша тем временем успела распорядиться, чтобы для прибывшего хозяина натопили баню.
— Нищенков шельма, — сообщил Лев Мартынович. — Два года назад он подделал завещание богатого крестьянина из села Дмитриевское. Умершего при достаточно загадочных обстоятельствах. Подделал в пользу брата покойного и в ущерб вдове. Подлог несомненный, но мастерский — доказать ничего не удалось. Был суд, и он его оправдал. Потом Нищенков оказался замешан в учете фальшивого векселя купца Олеринского. Вам, Алексей Николаевич, действительно не стоило проявлять излишней самостоятельности. Людей здешних вы не знаете: надлежало посоветоваться.
— Эх-ма! Двадцать семь пудов… Я бы надорвался. И еще, болван, начал вас задирать. Примите мои извинения.
— Господа! Господа! — объявил тут же всем присутствующим Поливанов. — Помпей Ильич станет испытывать нашего гостя! Делайте ставки!
— А тот, кто сумел подкрасться к опытному Титусу и нанести ему практически смертельный удар, не подходит под ваш портрет.
Женщины прыснули в разные стороны. Матери побежали наверх к детям, а Наташа принялась увязывать сменную одежду и даже притащила откуда-то ночные горшки.