— Завтра вы, ваше благородие, с утра на облаву уедете, и неизвестно, когда вернетесь. Подпишите вот запрос, а я разошлю его телеграфом в Нижний, Кострому и Москву.
Два сыщика обшарили все кладбище и нашли место, где ребенок был задушен. От него в овраг вела цепочка следов. Лыков незаметно наблюдал за Щукиным. Тот действовал умело и уверенно, но делал все как-то механически, безучастно. Где же это он так сердцем очерствел? В Болгарии? Да, война калечит…
— Маненько не ко времени, но ежли быстро… Вода в реке спадает — могем не успеть спустить…
— На хрена он сдался? Ты же Чечуя обещал!
— Для ареста бесписьменного бродяги никаких заявлений не требуется. Так же как и для задержания укрывателя беглых. Достаточно самого факта укрывательства. Собирайтесь — поедете с нами в уездное управление полиции.
Дома Алексея ожидало новое знакомство. Проходя мимо людской кухни, он обнаружил в ней двух незнакомых мужиков и девушку, по виду горничную. Все трое степенно и молча пили чай с белевской пастилой, вытирая пот платками. Мужикам было лет по тридцать. Крупные, с широкими плечами и похожие друг на друга, как братья. Вида оба серьезного и немного мрачного. Девушка при рассмотрении оказалась молодой и привлекательной, но с каким-то неприятным, почти змеиным взглядом. При появлении хозяина все трое встали и чопорно поклонились. Лыков ответил вежливым приветствием и прошел в гостиную.