В утреннем тумане паром из Кирюшино перевез через Ветлугу пролетку с двумя седоками. Щукин сидел на козлах, Лыков устроился пассажиром. Им предстояло проехать по лесным дорогам почти пятьдесят верст до села Урень-Трехсвятное.
— Алексей Николаевич, будет вам, — раздался спокойный голос Бекорюкова. — Не вы ли давеча рассказывали нам с Помпеем Ильичом, как расстреляли недавно безоружного в Петербурге? Или вам там можно, а нам здесь нельзя?
— Извини, я налетом, без гостинцев. Весь вечер голову ломал: что-то в покушении на тебя не сходилось. А утром понял. Скажи, этот тип шарил по твоим карманам после того, как нанес удар?
— Какой еще воды! Водки мне, скорее! Коля, Галактион, налейте чего-нибудь.
— Подумать надо, — запустил пятерню в бороду Коммерческий.
— Ищу, ваше благородие. Не простое дело. Разрешите после среды покататься, беглых по деревням пошарить.