Бударгин нахмурился, но благоразумно промолчал.
Моя смерть очень бы устроила всех, потому Недокрещенный так охотно отпускал меня под надзором Иван Иваныча на ловлю дезертиров. Вдруг кто-нибудь да успеет огрызнуться? Но ни Мишкин нож, ни Вовкина пуля цели не достигли, и Недокрещенный смирился с этим. Решил не убивать добровольного помощника, а обвести вокруг пальца. Тем более что я ни о чем не подозревал, и потому был ему не опасен.
— Да ты сыщик? По мою душу явился? — ощерился Мишка, глаза его сделались совсем бешеными. — Ну, получи что искал!
Вчера вечером сыскной надзиратель подвел коллежского асессора к карте уезда и объяснил свой замысел.
— Ограбил! Ограбил, подлец! Родного отца подломал!
— Молчал потому, что тебя ждал. Такие вещи в письмах не объясняют. Разговоры — их было три или четыре — прошли все в этом апреле. Я сделал по-своему, в итоге нам подожгли лес. Потушили быстро — я ожидал подобного и подготовил пламегасительные снаряды, но убытки мы понесли. Потом выстрелили в меня на лесной дороге.