— Ей-бо, вашество, никого боле нету! Утром трое съехали, остались токмо энти.
— Слушаюсь, вашество! — выдохнул парень и исчез за дверью начальственного кабинета. Через секунду там звякнули шпоры, и хозяин сам вышел в приемную.
— Это Алексей Николаич ему шею прострелил.
— Что-то я в раздумьях. Давайте хоть Щукина с собой возьмем.
Постоялый двор Трясисоломина оказался тем самым, при котором имелся трактир. Сыщики подъехали и встали у коновязи.
— Еще две недели в этой дыре… А какие гарантии?