Угрызений совести Александров не испытывал. Он сознательно кидал вражеских разведчиков. По сути, просто гиен, прибывших отхватить свой кусок тела от мертвого льва, от Советского Союза.
Младенец демонстрировал здоровье и спокойный характер: с аппетитом сосал грудь, сладко спал, регулярно пачкал пеленки, почти не капризничал. Шла на поправку и любимая супруга.
– … всегда готов по приказу Советского Правительства выступить на защиту моей Родины – Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооруженных Сил, я клянусь защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами…
– Все-таки мне ваше решение представляется достаточно опасным.
– Светлана, у нас армия рабоче-крестьянская. И служат в ней рабочие и крестьяне.
Анализировал увиденное Сергей уже на самоподготовке. Мрачно уставившись в раскрытую тетрадь, вспоминал сытых, холеных, деловитых операторов в иностранных фирменных шмотках с портативными телекамерами «Sony» в руках, брезгливые рожи «оказывающих гуманитарную помощь» здоровяков-охранников и унижающегося себя. Вызывающего отвращение и возмущение. И ненависть. Ненависть к тому, чем он стал, к проклятому, поджидающему впереди будущему, к уродам Пете и Рыжему.