— Шерн, — сказал Ульхард своему лейб-медику, — если вы спасёте этого зверя, я буду благодарен вам до конца жизни.
— Я сам придумал! — чуть ли не взвизгнул Белый Рыцарь. — Это моя идея!
Взгляд Белого Рыцаря заметался по полу и стенам.
Дело даже не в грязной рубахе, уже давно не белой, несуразных штанах и странной обуви, вроде мягких башмаков на шнурках. Одежда может быть любой. Странствия и лишения превращают костюм аристократа в заскорузлые тряпки — но ведь ни лишения, ни странствия не касаются души, породы, внутреннего стержня, на котором держится характер, размышлял Ульхард.
— Да откуда я знаю?! — слезливо взмолился Белый Рыцарь. Теперь он и впрямь выглядел жалко. — Я как-то не продумывал… какая разница?
— Парни Гхоти-Тью поймали на границе какое-то бесноватое чудовище, — сказала Лима. — Оно сейчас в Башне Плясок, я взглянула на него. Впечатляет, мой государь.