— Что ты прикажешь мне, государь? — спросил Гхоти-Тью, заглядывая Ульхарду в глаза.
— Очень смутно, — сказала она, наконец. — Помню, как в приграничном лесу ставили силки на кроликов и белок… с каким-то мальчиком… с братом, наверное… Как мы рубились на палках…
— Может, ты и права, — проговорил Ульхард задумчиво. — Я навещу Оракула… но сперва закончу с простыми вещами, вроде бесноватого с приграничья.
Оракул стащил крышку и залез в мёд костлявой пятернёй, тут же облизав сухие пальцы, постанывая от наслаждения.
— Что будет большая война, — сказал Ульхард и улыбнулся. — И нам с вами придётся пойти на смерть, чтобы жила наша земля… и наша честь. Ты рад?
— Вы возьмёте меня с собой, государь? — спросил Эвр. — Я хочу быть с вами во время последней битвы. Я хочу вспомнить, что когда-то был воином.