— Не может этого быть, — он покачал головой, которая уже раскалывалась от боли. — Лима? Она предана мне.
— Ты не придумал, за что, — пожал плечами Ульхард. — Поэтому и переделал Вечерний Дом. Так тебе кажется больше похоже на жилище злодея… у тебя скудная фантазия, божок. А знаешь, что самое смешное? Что ты и сам всё понимаешь. Ты хотел оправдаться — но вышло убого…
— А почему он не пытается защищаться, государь? Ненавидит — но не нападает?
— Видите ли, государь, — пряча улыбку, отвечал Эвр, — так именно и выглядят создания без лиц, те, кого породило вороватое божество. Вы ведь и сами видите, что никакой души там нет?
— Я не верю в такого творца, — сказал Ульхард. — Он — подонок, а не божество.
— Да неужели! — простонал Ульхард. — Да если бы ты мог понять, насколько всё это смешно — даже то, что страшно! Ты так ничтожен, что даже убийства превращаешь в фарс, жалкий ты палач…