Волкопёс отвёл взгляд к тёмному окну и завыл в пустые небеса. Ульхард гладил его спалённую шерсть и понимал, о чём воет его зверь. Не только о своих погибших братьях — о беззащитности, о безнадёжности, о несправедливости жестокого божества.
— Не в человеческих силах её уловить, — сказал Ульхард. — Иначе мои синеглазые любимчики рассказали бы о смысле наваждения, терзающего их родные места.
— Они того… прикованы к стене в бывшей библиотеке, — сказал Сандик.
— А что делала Лима? — спросил Ульхард глухо.
Рабы принадлежали к породе тех странных, золотистокожих, остроухих, синеглазых тварей, полулюдей — или фей — обитавших в лесах по ту сторону гор. В те времена чужие леса совершенно не интересовали Ульхарда, их жители — тем более, но эту парочку, то ли любовников, то ли просто спутников, прихватил на горной тропе Ульхардов патруль. Их доставили в Вечерний Дом просто курьёза ради: как большинство диких существ, которых не касалась цивилизация, созданная Ульхардом, они не имели ни языка, ни разума, ни чувств, только жались друг к другу, глядя вокруг своими и вправду прекрасными синими глазами.
— Когда я подниму пламя, никого нельзя будет спасти, — грустно сказал парень-саламандра. — Я не сумею спасти и себя. Но меня ужасает Белый Рыцарь.