— Маленькая моя! Это и есть любовь! Я твою маму так любил! Но она относилась ко мне как к сыну. Я буду посажёным отцом на твоей свадьбе! Любви тебе, дом полную чашу и детишек побольше! Я тебя люблю! Я весь сегодня извелся!
— Это ваши разведчики меня ударили ночью, когда я попытался сопротивляться. Больше меня никто пальцем не тронул. Поэтому, когда Сергей Павлович рассказал мне, что он тоже занимается ракетами, я дал согласие на совместную работу с ним. Ну, а если вы, маршал Андреев, участвуете в этом проекте, то и с вами.
— У телефона! — некоторое время говорил Берия. — Нет, не сообщал! Мы уже разобрались, он обнаружил их после моего ухода, а я сказал ему, что поехал спать. И он воспользовался вашим разрешением, и уведомил вас. Я же тоже не могу решить этот вопрос без вас, Лаврентий Павлович!… Да, чуть не произошла накладка. Но мы не можем контролировать абсолютно всё! Тем более письма из Верховного Совета!… Нет, они едут напрямую в Нью-Йорк и приступают к основной части "Пальца". Контракт на лизинг госпожа Риверо только что подписала, с открытой датой… Нет, в их присутствии и участии в перелёте нет необходимости… Слушаюсь, Лаврентий Павлович!… Да, Лаврентий Павлович!… Здесь, передаю трубку!
Мы с Судоплатовым вышли из кабинета, и он жестом показал мне следовать за ним. Я с интересом наблюдал за его стремительной и лёгкой походкой, совершенно неожиданной для такого крупного человека. Вошли в его кабинет, следом за нами вошёл ещё один чекист. Судоплатов сел за стол, а мы остались стоять у дверей. "Присаживайтесь!" — не глядя на нас, сказал Судоплатов. Он перебирал какие-то бумаги на столе, сложенные в одну аккуратную папку.
— Лаборатории все на месте, он сохранил всё и даже немного развил. Построил две станции, но дальность очень маленькая.
— Если хотите, я позвоню, и его привезут.