- По чем у Маньки брав? Семьдесят рублив? - она осуждающе покачала головой. - От же дорого як. Когда ця война кончится…
- Ложи-и-ись, - разнесся над аэродромом, перекрывая вой падающих бомб, чей-то зычный крик. Через секунду заахало больно ударив по ушам, задрожала земля, раздираемая сталью и взрывчаткой, над аэродромом завизжали осколки. Виктора словно подбросило, снег залепил лицо, забил раззявленный рот, набился в нос, в уши.
- Да, Саблин, в таком виде тебя на люди пускать нельзя. Хотя очень хочется. Елки-палки, одна морока мне с тобой, ты своим появлением превращаешь полковой медпункт, в богадельню. Ладно… смотри, я после обеда поеду в дивизию, за лекарствами, чтоб успел постирался. Я сейчас в столовую, скажу, чтобы тебе поесть принесли и шинель.
После завтрака Виктор вылетел ведомым, с комэском, на разведку. Вследствие малой численности самолетов фронтовой авиации, их полку нарезали немаленький сектор для наблюдения. Вот и летали каждый день, невзирая на погоду, состояние матчасти и количество летчиков. Обычно летали наиболее опытные летчики эскадрильи: Шубин с Петровым. Однако Дмитрий Михайлович всегда брал с собой Виктора или Игоря - смеясь: - Вдвоем веселее! - а на самом деле натаскивая, давая налетать как можно больше часов в относительно спокойной обстановке. Если позволяла погода и обстановка - проводил короткие воздушные бои, один на один. В таких боях он обязательно комментировал свои действия по радио, а после проводил обязательный разбор. Указывал на ошибки, хвалил за успешные действия…
До обеда, Виктор, будучи ведомым у комэска, летал на воздушное прикрытие своих войск, после, на разведку. Сейчас же его снова ожидал вылет на прикрытие железнодорожной станции Миллерово. Они должны были сменить там Вадима с Игорем. Он сидел в кабине истребителя в ожидании ракеты, разрешающей старт.
Вскоре он прибежал. Сияя как самовар, доложил. - Все товарищ командир! Настроил! Работает как часы! Вы когда полетите, чтобы в воздухе проверить?