Внезапно все кончилось, мессеры, видимо по команде, дымя форсируемыми моторами, вышли из боя. Все осталось, как и прежде, такое же голубое небо, с редкими облаками, белый искрящийся снег, вот только тело сводит от усталости, и пот заливает лицо. Краснозвездных самолетов стало меньше, один бомбардировщик был сбит, двое других дымили поврежденными моторами. Из истребителей отсутствовал самолет Нифонта, остальные были на месте. “Надеюсь, это он выпрыгнул”, - успокаивал Виктор сам себя, - “парашют вроде один был? Вот это, блин, бой! Если такие бои будут повторяться, я, вряд ли доживу до Победы. Нахрен такие полеты!” Сразу захотелось удрать, куда ни-будь подальше, где нет войны, где никто не будет в него стрелять. Только куда ты убежишь из тесной кабины истребителя? Да и вообще, куда ты убежишь из воюющей страны? На Ташкентский фронте, конечно, хорошо, верней хорошо только тем, у кого неплохой продуктовый паек или имеется возможность воровать. Что там делать простому сержанту без связей и без денег. Да и как он после этого ребятам будет в глаза смотреть? Виктор потряс головой, отгоняя дурные мысли, сдвинул фонарь назад, напуская в кабину холодный воздух. Родной аэродром был уже близко, однако, опережая истребители, на посадку начала заходить пара поврежденных бомбардировщиков. Первый из них, толи промазал с посадкой, толи у него отказали тормоза и самолет выкатился за пределы узкой взлетной полосы и воткнулся в сугроб, где так и остался стоять, наполовину утопленный в снегу, с задранным вверх хвостом. Второй, не выпуская шасси, сел в поле, рядом с полосой, подняв тучу снега и пропахав в снежной целине длинную просеку. Летчики-бомбардировщики быстро вылезли на крылья своих поврежденных машин и принялись размахивать руками, как бы говоря оставшимся наверху товарищам: - “Мол, все нормально”! Ведущий оставшейся четверки сушек ответно качнул машину с крыла на крыло и увел своих подопечных домой. Настала очередь истребителей. Виктор, осторожно, на малых оборотах, подошел к посадочному “Т”, убрал газ и мягко приземлился вслед за комэском. “Да мы с ним уже прям синхронисты”, - подумал он, видя, что самолеты словно привязанные - “Можно за сборную Советского Союза выступать, синхронный заплыв по аэродрому”. Палыч снова привычно привалился на крыло, писк тормозов и самолет остановился у своего капонира. Виктор выключил двигатель, и наступила непривычная тишина. Он развалился в кабине, не имея ни сил, ни желания никуда вылезать. Тело словно залили свинцом. Палыч снова запрыгнул на крыло, подошел к кабине, - Не ранен? - заботливо спросил он. - Давай, вылезай. Там комэска уже ждет. - Он потащил из кабины слабо барахтающегося Саблина, помог ему снять парашют. - Нифонт где?