Набившись в кузов полуторки, летчики полка весело болтали, обсуждали минувший день. Настроение у большинства было приподнятое, потерь нет, все живы - здоровы, даже немца сбили. Впереди ожидает вкусный ужин и положенные, после тяжелого летного дня, наркомовские 100 грамм.
- Ну, - нахмурился комиссар, - надеюсь, что нас вскоре заменят. Я завтра поговорю с командованием, может, подкинут нам запчастей или, что ни будь еще, из ПАРМа…
- Ну вот, товарищи, - сказал он, набивая табаком свою извечную трубку, - наша эпопея здесь заканчивается. Завтра перегоним исправные истребители в шестнадцатый гвардейский и в тыл.
- Ребята! - голос наконец-то прорезался. Хриплый, дребезжащий, однако хоть что-то. - Ребята, это я, Витя. Откройте!
- Смотри тута, - продолжил командир, - немцы уже на нашей высоте и скорости у нас равные. Видишь?- спросил он, как будто Виктор мог ему ответить. Голос ведущего на удивление спокоен, как будто он сейчас он не вел воздушный бой, а проводил его разбор на земле - Вадим мы атакуем, потерпите еще минутку.
Голос у нее был мягкий и чуть-чуть хрипловатый. Она звонко засмеялась, глядя как опешивший Виктор, пытается вдохнуть. Пока он приходил в себя от вкуса ее губ, от ее запаха, пока думал, что же ему делать дальше, официантка уже скрылась в недрах кухни. Он только успел крикнуть ей вслед: - Надеюсь, вы покормите усталого героя? - чем вызвал еще один приступ звонкого, озорного смеха.