Колёса взбили воду, "Темза" пошла на циркуляцию, по короткой дуге вынося нос прямо на месиво битых лодок и гоблинов.
Самое лучшее стрельбище из всех, какие можно придумать.
Совсем рядом по-восточному мистически серебрилось огромное дрожащее зеркало текущей воды. К ночи Лета как-то замерла, если не вымерла, над поверхностью стихли все звуки, спрятались в лесу птицы, и даже деревья не шелестели листвой, хотя еще пару часов назад поднимался быстро набирающий силу северный ветерок, обещая нагнать волну... Устал он или передумал -- опять штиль в заливе, лишь пятна небольших водоворотов загадочно мерцают под звёздами. Любой слабый звук заставляет вздрагивать. Хруст сломанной под мягкой лапой или шелест случайно упавшей ветки звучит неожиданно громко и тревожно, настолько тихо вокруг. Звуки редки, джунгли спят. Иногда взвизгивают в хижинах так и не успокоившиеся дети, и еле слышно работает генератор в пристройке.
Капитан, довольно кхекнув, хлопнул себя по коленкам и встал.
-- Так то на белом... А тут мир фиолетовый, как наш Крест, -- сглотнув выделившуюся наконец-то слюну, сказал я. -- И ему, похоже, наше представление о нормах мирового устройства глубоко фиолетово. Дип пёпл.
-- Ну, на основные яды мы с Ниной, я думаю, проверить сможем, -- заявил профессор, -- а там видно будет. Запах, кстати, вполне нормальный.