— Нет? Так будет! Мы же с вами, батенька, настоящие большевики! Без поддержки мирового пролетариата, без его всеобщего восстания мы не сможем уничтожить старый мир! У пролетариев нет отечества, им нечего терять, кроме собственных цепей. А любое крестьянство мелкобуржуазно по своей гнилой стихии. Коровенка и клочок земли всегда потянет его в это болото! Потому оно контрреволюционно, отвечает на наши меры бешеным сопротивлением, срывая продразверстку и поднимая восстания! Посмотрите, что творится на юге — Махно, Антонов, Григорьев и целый сонм всякой прочей сволочи бьют нас в спину, Вандею устроили! Но мы им покажем!
К великому удивлению Коршунова, крови почти не было. Так, чуть-чуть, будто не до конца курицу зажарили на сковородке. Мясо было розовым, словно сваренным в крепком бульоне или тушенным с морковью.
ДПНС приложил ладонь к фуражке, и этот жест ярче всего говорил о его армейской службе. Константин четко козырнул в ответ, ибо хамство в погонах было для него недопустимым делом, хотя иной раз, к великому стыду, приходилось…
— Это пока корейцы на них работают, Константин Иванович. Прибыль и появилась. А если через три года и на них ваш так называемый «соцпакет» определить, то убытки опять пойдут. И серьезные!
— Ты чего зубами заскрипел, Константин Иванович? — быстро спросил «царь Сибирский», заметивший яростную гримасу, мелькнувшую на лице своего генерал-адъютанта.