Пары проведенных акций Слащеву хватило — зато за последнюю неделю в Одессе не совершили ни одного грабежа и убийства, все было чинно и благородно…
Он стремительно полоснул молодого парня по горлу и свалил толчком ноги — тот предсмертно захрипел, выгибаясь.
Старик говорил медленно, тягуче, так ведут себя все здешние жители, ибо тайга болтливых не любит, как и спешки, что зачастую горестью одной оборачивается.
У паровозного тендера лежал связанный за локти молодой мужичонка в потрепанной китайской куртке, которую в этих краях носил каждый третий, если не считать второго.
— Вот о чем наш Генштаб должен был думать, а не в солдатики играть и не о вражеских территориях вожделеть! Старые дрожжи в лампасах, им бы только с хоругвями ходить на парадах, а более ничего они не могут. Неужели было трудно немного подумать и тщательно все просчитать?! Пошевелить застывшими извилинами?! Ибо германцы дальше воевали бы с нами, имея всего на одну треть меньше — от пулеметов и пушек до снарядов. Представляете? На треть меньше всадили бы в нас свинца и стали! Это сколько же русских солдат живыми бы остались?! Вы генштабист, Владимир Оскарович, так что параметры сами подсчитать сможете!
«И абсолютно ненадежны», — мысленно закончил за своего «заклятого друга» Троцкий.