Оглоблин только закряхтел, покрутив головою — сказанное военным министром было чистой правдой. Городовые казаки, что из Иркутска или Нижнеудинска с Киренском, землю почти не пахали, предпочитая жить отхожими промыслами.
Арчегов усмехнулся — в первый раз генерал видел такую горячность императора по отношению к предавшим и продавшим Россию союзникам. И это было очень хорошо для его планов.
— Французы? Вряд ли. А на немцев я не надеюсь, у них самих заматня идет знатная!
Или крестьяне, расстрелянные за участие в Минусинском восстании в ноябре 1918 года. Многие из них, распаленные самогоном, не пожелавшие сдавать свои любимые «агрегаты», окружили отряд каратузских казаков во главе с атаманом Шошиным. Кровь еще не пролилась, и станичники, получив заверения, сдались. И что?
Пилсудский давал отчет о сделанных им как главнокомандующим ошибках. Простые жолнежи и панове-офицеры давно сделали однозначный для себя вывод — Польшу предали!
Обретение собственной семьи было настолько внезапным, что Семен Федотович пока не мог принять его всем сердцем, но уже мыслил за двоих. И прекрасно понимал, что теперь станет легче, как любому командиру при грамотно обеспеченном тыле.