Вправо, к мятежному Тасееву, бывшей столице партизанского края, занятому стражниками, сотни верст через тайгу? Или влево, к сельцу Невону на Ангару? Но туда идти нельзя — на реке флотилия, выхода совсем не будет. Прижмут к реке, обложат да уничтожат.
Бокий ошалело метнулся к массивному сейфу, подгоняемый в спину хриплым стоном. Дрожащие пальцы чекиста медленно повернули круглый диск, останавливаясь на одну секунду перед каждой цифрой. Внутри ящика громко щелкнуло, и тяжелая дверца поддалась. И первое, что бросилось в глаза, — лакированный бок небольшой шкатулки, покрытой неизвестными ему каббалистическими знаками и рисунками.
Таежное сельцо Невон, куда он прибыл с отрядом из Илимска на двух пароходах, было не просто зажиточным по сибирским меркам, а богатым. Жили тут одни старожилы, новоселов здесь отродясь не было. Два десятка усадеб теснились на крутом берегу неширокой речушки с хрустальной водой, в которой резвились узкие силуэты хариусов.
Генрих Щульц степенно, чуточку раскачиваясь, как и положено ходить заслуженному морскому волку, шел к дому — да, именно к дому, хотя назвать достойным семейным пристанищем этот барак у него язык в другое время не повернулся бы. Но, как говорят сами русские по такому случаю, дареному коню в зубы не заглядывают.
— Так это и понятно, — задумчиво пробормотал Михаил, но развивать мысль не стал, а с немым вопросом посмотрел на генерала. Тот усмехнулся — в последнее время поведение монарха ему нравилось все больше и больше, выводы из последних событий он для себя сделал определенные и теперь старался вникнуть в каждую мелочь.
— Какие странные у вас намеки, дорогой Константин Иванович. Таки очень странные.