— Еще бы им быть в стороне! Это их любимая политика — участие в различных конференциях, дабы лоббировать британские интересы и с общего согласия получить то, что нужно, — Вологодский хмыкнул и с некоторым оживлением потер ладонь об ладонь.
— Да нету земли, с чего давать, атаман. Но хуже жить не будете, ибо к тому времени все казаки пешими служить будут.
Перед глазами генерала промелькнуло окровавленное снежное покрывало, темная кайма отвалов из угольных шахт, похожих на маленькие курганы — «Черемховская бойня» оставила на его сердце незаживший рубец. Нет, он отнюдь не сочувствовал тем сотням убитых, что легли под пулями и штыками маньчжурцев. Именно здесь он впервые с пронзительностью понял, что такое революция, в том первом, самом разнузданном виде, первобытном — в котором началась.
— Совершенно верно. А потому, как придет нужное время, надо нанести по ним согласованный и сильный удар уже полностью отмобилизованной армией. Причем с использованием фактора внезапности, нарушив условия годичного перемирия, по не развернувшемуся и пока не готовому к войне противнику.
— Думаю, что да, и в скором времени. Слишком заинтересованы в ней многие, от великих держав до большевиков, да и нас самих, грешных. Обидно, что даже румыны с кровью у нас куски территории отрывают. Не говорю уже про самих румын, что хорошо поживились и которым нужно отрабатывать займы и полученные в Версале привилегии. Оттого сейчас британцы с нами и заигрывают.
С «Капитаном Сакеном», на котором он прошел путь от Севастополя до Владивостока, этот корабль нельзя сравнивать, слишком разные они. Эсминец узкий, с высоким бортом, скорость вдвое больше — настоящий морской корабль, который выдержал несколько штормов. Да попади монитор в одну большую волну, не то что в шторм, под воду бы сразу ушел, как железный топор, без всплеска.