— Я тоже рад тебя зреть, Мики. — Рукопожатие было крепким, и генерал кивком показал на стол.
— Это хорошо, такие пулеметы нам очень нужны. Японцы ведь под свой патрон только станкачи поставляют, и то немного.
— Благодарствую, Михаил Александрович, но вначале о деле. — Колчак действительно выглядел несколько озадаченным, хотя и пытался это скрыть. — А оно таково. Англия желает компенсировать понесенные нами потери в годы войны, как Великой, так и внутренней, а также передать нашему флоту пропорциональную долю, которую мы бы получили при разделе кайзермарине. Но последнее может быть только после согласования с другими союзниками — корабли ведь давно поделены. И признаюсь честно — предложение насколько щедрое, настолько и настораживающее.
Константин Иванович рассмеялся и оглянулся — у дверей его вагона застыл часовой, а на подножке стоял комендант еще с байкальского похода, старший унтер-офицер, а ныне старший сержант, что было на чин больше от прежнего, Огородников.
— Это наша общая беда, Виктор Николаевич, — громко ответил министру Арчегов, чуть вибрируя голосом. — Скажите мне, ради чего сибирские и русские мужики должны рвать глотки друг другу? Нужно жать хлеба, растить детей, жить счастливо, в конце концов. На хрена воевать?! Нам делить нечего, чужого и даром не надо, своей землицы за глаза хватает. Капиталистов-буржуев у нас нет, все заводы и рудники казенные, жалование у рабочих намного больше, чем в прежние времена. Помещиков отродясь не было, земля вся «миру» принадлежит, селяне ее сами делят, по-честному. Те, чьи хозяйства войной подорваны, от налогов освобождены. В школах детишек бесплатно учат, в селах фельдшер за здоровьем смотрит. Нет, Виктор Николаевич, война нам на хрен не нужна. Ежели большевики полезут, врежем им так по зубам, что в совок собирать будут.
— А что происходит на фронте? — поинтересовался Дзержинский. — Как встречают наших красноармейцев немцы?