— Офицер имеет дипломатическую неприкосновенность. Это вызовет серьезное осложнение в наших отношениях с Францией.
— Мы отказались от английских предложений, Константин Иванович, — адмирал Колчак усмехнулся. — Да они нам, если честно говорить, совсем без надобностей.
Стол был уставлен чашками, блюдцами и плошками с простой таежной пищей. Густая наваристая уха, благо рыбы водилось в местной речушке много, исходила паром и дразнящим запахом. Здоровенный чугунок с дичиной, тушенной с капустными листьями и молодой картошкой, малосольные огурцы из бочонка, жаренные на большой сковороде грибы, рядом моченая брусника и прочие дары тайги, которая никогда и никому не давала не то что умереть с голоду, но даже впроголодь жить, если, конечно, руки где надо пришиты.
— А что ж этого Бурлова вы сами не ухлопали, за дела его?
— Разве я похожа на смерть? Я не хочу, чтобы ты умирал! Понимаешь ты это, чурбан с глазами!