Тогда молодой хорунжий служил младшим офицером вместе с бароном Унгерном в сотне, которой командовал есаул Оглоблин, нынешний атаман Иркутского казачьего войска.
«Алмаз» выполнял функции штабного корабля с возможностью переоборудования его в носителя гидросамолетов. Места для того вполне хватало — в просторном адмиральском салоне на корме можно было спокойно устроить ангар на несколько аэропланов. Только вся штука в том, что поплавковых самолетов, или «летающих лодок», типа русской М-9, на флоте практически не имелось, а те немногочисленные «этажерки», что пока летали, угрожали рассыпаться в воздухе от ветхости.
Сычев с трудом оторвался от созерцания карты, тяжело вздохнул и подошел к заветному шкафчику. Достал бутылку водки и плеснул в стакан до половины, подумав, что слишком часто начал прибегать к успокоительному средству.
— В стражу все записались — пятерка золотом в месяц положена, и каждый свою долю добычи получит, как Бурлова прищучим, лошадьми там, имуществом всяким.
В марте, сразу после заключения с красными перемирия, слова Слащева встали для него боком. Его бы отрешили, приказ был готов, однако спас новый командующий Черноморским флотом адмирал Колчак, потребовавший передачи именно ему всей обороны Крыма, оставив талантливого, но едкого генерала на прежней должности.
— Теперь большевикам нужно не меньше двух недель, чтобы подтянуть тылы, пополнить части, подвезти боеприпасы. А поляки тоже ведь время терять не будут. Так что проделать очередной рывок, от Вислы до Одера, у кремлевских товарищей не выйдет, хотя путь тут намного короче, если считать версты от Днепра до Вислы.