— Худо там, генералы сцепились, как пауки в банке. Задавить на корню нужно, иначе бед не оберемся. Эх… — Военный министр огорченно взмахнул ладонью, даже пристукнув ею по дубовому столу. Лицо генерала гневно исказилось, длинно, в три загиба, он вычурно выругался.
Арчегов невольно хмыкнул, представив, как вытянулись в изумлении физиономии французского и английского послов, когда они познакомились с таким демаршем русского монарха. Еще бы не удивиться, когда потребовали вернуть вывезенное, сиречь уворованное, а также полностью компенсировать порушенное «союзниками», включая сознательные подрывы черноморских броненосцев и наглый увод русских кораблей с Севера, особенно крейсеров «Варяг» и «Аскольд» и необходимых для навигации в Заполярье ледоколов.
— Вам нужно еще раз подумать, ваше величество. Я не буду настаивать на немедленном ответе, но приду за ним завтра, как потребовало правительство Сибири. Честь имею!
— Видите ли, этой зимой «белое движение» было практически разгромлено и агонизировало. Победить большевиков в чисто военном аспекте мы не могли, да и не может решаться мечом гражданская война. Это, на мой взгляд, столкновение двух идеологий, в котором большевики до последнего времени уверенно нас переигрывали…
— Воевать с красными мы не будем. В ближайшие полгода точно. А насчет более отдаленного будущего не обещаю. Все зависит от того, как на Западе дела пойдут…
Арчегов вздохнул — в решительности Слащеву нельзя было отказать, да и в жестокости, если она требовалась. Недаром одесский криминалитет за эти дни стал бежать из города сломя голову, проклиная генерала-«вешателя».