— Что ты хочешь сделать? — Михаил Александрович с нескрываемым интересом посмотрел на своего генерал-адъютанта, ломая свою голову над вопросом — какой шаг предпримет его хитрый друг.
— Ешь пироги подовые, жизня будет бедовая.
Отчаянный хрип подхлестнул Бокия, и чекист за секунду добрался до стола, откинув крышку. Внутри лежали грязные обрывки одежды с пятнами застарелой крови — ее Глеб опознал сразу, глаз на такие дела наметан давно, сам подобным занимался.
Но на реке штормов вовсе нет, и волна низкая, пологая. Лишь в устье Амура, где Щульц уже успел побывать, в непогоду с Татарского пролива хорошая волна шла, но и только. Так что утонуть на новом корабле ему никак не светило, а потому немец искренне радовался, что попал служить именно в Хабаровск.
— Когда пожар валит, он за собой пепелище оставляет, на котором долго ничего гореть не будет. Вот так и наша революция — от России пепелище скоро останется. Зато огонь новую пищу нашел…