Ален понял это как некую робость, связанную с языковым барьером, и пришел ему на помощь.
Она засмеялась в ответ на окружающее веселье, потом направилась к колесу обозрения, чьи тридцать шесть люлек, заполненные людьми, должны были вскоре освободиться, чтобы уступить места другим желающим. Не заботясь о самой конкретной части своего поступка (как пролезть под цепь безопасности? В какой момент встать на бортик, чтобы прыгнуть с самого высокого места? Каково будет место падения?), она ощущала себя во власти странного возбуждения. Ей дается только один выход, но ей удастся самоубийство, как ей удается все. В отместку этому циничному миру она подарит в высшей степени романтический образ. Она подошла к окошку, взяла билет и подождала, пока колесо остановится.
Прежде чем подойти к этому эпизоду, ему надо было воскресить хрупкие воспоминания, нащупать лучшее в своей жизни — прекрасные годы юности, свои первые стволы, боевую учебу, официальное вхождение в братство Коза Ностра. Благословенная пора, когда все было впереди и когда он голыми руками убил бы всякого, кто сказал бы, что однажды он предаст.
— Технически она могла бы быть твоей бабушкой.
Бог создал соблазн? Дьявол создал Ад? Человек создал Ньюарк. И когда вас оттуда выгоняют, остальной мир кажется дырой.
— Квинтильяни предупредил вас насчет барбекю сегодня вечером?