Какое-то объяснение должно было найтись, — возможно, самое худшее.
Слова давались ему с трудом, и его прерывающийся голос был голосом самой невинности, снедаемой произволом.
Без сил он сел на скамейку, комкая в руках газету, потом медленно разжал пальцы, спрятал лицо в ладонях и разрыдался. Детский плач сотрясал его тело целиком.
— Возможно. А может, она такая снаружи течет, но тогда это уже не по моей части.
— Что здесь в Нормандии кладут на гриль? — спросил Уоррен.
На самом деле он хотел сказать, что если его увидят в Нью-Джерси, то бывшие собратья по оружию воспримут это как провокацию, которую надо смыть кровью. Магги хотя и знала об этом, не могла не спросить про своих старых подруг, тоже ставших жертвой раскаяния Джованни, — процесс был такой бомбой, что разнес все во вселенной Манцони.